That's the effect of living backwards
Улучшая мир, надо начинать с себя. Решено! Как старшая дочь старшей ветви древнейшего и благороднейшего дома Блэк я буду достойна этого имени. Пусть я не могу быть наследницей рода и рано или поздно сменю фамилию (как и подобает), но в душе я всегда останусь Блэк.
Незадолго до начала 1938-го учебного года.
читать дальше1 сентября 1938 года. Замок Хогвартс.
Так начинался день
Явление кузины в рассветном тумане было довольно неожиданным. Она прошествовала мимо и пожелала доброго утра.
- Я не видела тебя ночью в спальне. Когда ты приехала?
Вальбурга пожала плечами, мол, не видела – твои проблемы.
- Вчера поздно вечером.
- И как ты пообтрепалась-то в дороге... – я указала на прожженный в двух местах рукав школьной мантии.
Кузина смерила меня взглядом, ответить не пожелала и удалилась, оставив меня на лужайке.
С того места, где я сидела, открывался прекрасный вид на земли Германии и возвышающийся над ними замок Вевельсбург. В этом году он казался даже четче и реалистичнее, чем в прошлом, но желающих туда прогуляться не наблюдалось.
Подходило время завтрака, поэтому я тоже направилась к воротам замка Хогвартс, куда я приехала уже в третий раз. Двор уже не пустовал – Ранальд МакДональд, семикурсник-гриффиндорец копался в траве. Судя по всему, выдёргивал сорняки.
Кроме того, на крыльце обнаружилась Мелания МакМилан, школьный колдомедик.
Она уже который год угрожала начать кормить меня правильными английскими завтраками, но котлы и кастрюли у неё в самый подходящий момент обычно оказывались заняты зельями, продукты не находились, терялась кулинарная книга, зато обнаруживалась шкура какого-нибудь нюхлера, которая требовала срочной обработки для последующего использования, и не хватало времени, чтобы как-то решить эти непреодолимые проблемы. Поэтому меня, как обычно, ждала нормальная еда, приготовленная домовиками.
- Доброе утро.
- Доброе утро, мама.
Следом за ней появилась Ада Морган Кэдоган, стажер больничного крыла. Я пробежала мимо них обеих, но не успела скрыться за дверями.
- Кто это? – пробормотала мисс Кэдоган, всматриваясь вдаль.
- Единорог.
На этих маминых словах я, разумеется, затормозила и вернулась.
- Где единорог?
Он оказался перед замком. Прохаживался по лужайке, склонял голову к земле, касаясь рогом травинок, и был абсолютно чёрным.
Замок понемногу просыпался. Он просыпался даже заметнее, чем я думала, поскольку после этих слов нашелся не только десяток зрителей, но и желающие подманить зверя. Единорог к себе не подпускал, но и не уходил, что раззадоривало учеников, после чего некоторым из них приходилось поспешно ретироваться.
После того, как Ранальд проявил удивительную для себя мудрость и отошел в сторонку (единорог уже бил копытом и целился рогом), я тоже попытала счастья. Единорог ответил на мой реверанс, это показалось мне хорошим началом, но подойти не дал.
- Хорошая лошадка, - предположила я.
Единорог всхрапнул и затряс гривой.
- Всё, Лукреция, хватит. Возвращайся, - велела мама.
С другой стороны Ранальд подначивал:
- Гони его на меня!
Единорог избавил от дилеммы, устремившись вдруг куда-то вбок. Судя по всему, его заинтересовал наш новый свежераспределенный Том Риддл. Тот, в свою очередь, пытался скрыться за широкими мантиями. Возможно, это у него бы и получилось, но дружные ряды учеников расступились. Все, кажется, болели за единорога – первокурсников много, а зверь один.
Убегать стало бесперспективно. Пришлось искать общий язык.
Некоторое время они рассматривали друг друга, и намерения зверя были совершенно непонятны. Потом мальчик коснулся рукой его шеи, и они вдвоем двинулись в сторону Запретного леса. Это в тот момент казалось таким естественным, что никто не окликнул его, не вернул назад и даже не снял баллов за такую очевидную попытку в первый же учебный день проникнуть на запретную территорию. Впрочем, в лес вошел только единорог, а Том, доведя его до опушки, вернулся обратно.
На завтрак были колбаски, тосты и кофе. Ничего правильного (кроме кофе) с точки зрения моей мамы.
Развлечение и наказание
В этот же день позже я увидела локотруса. Ранальд забрасывал его заклинанием Делювиум с непонятными целями. Понаблюдав какое-то время за процессом, сообщила:
- Если ты хочешь, чтобы он пророс Цветиком-Семицветиком, то это должен быть Флоридус в исполнении трех магов с разным цветом волос.
- Точно, - согласился Ранальд, уворачиваясь от шишки, которой в него запустил древесный человечек, чем выдал свое местоположение на кусте. – А на каком уровне?
- Кажется, Максима.
За сценой наблюдала не я одна, мистер Уизли и моя мама находились недалеко, и что-то сподвигло их принять участие. Впрочем, тройной Флоридус ничего не дал. Три тройных Флоридуса – тоже. «Так не доставайся же ты никому!» - очевидно решил мистер Уизли и спалил локотруса.
Никогда не понимала это стремление самоутвердиться за счет заведомо более слабых, поэтому избавила себя от зрелища и ушла в гостиную изучать расписание. На сегодня у нас были запланированы три урока – ЗоТС, лекция по колдомедицине и рунология. Время начала оставалось загадкой. Пока я рассматривала следующие дни, в гостиной появилась профессор Вилкост.
- Так и знала, их здесь нет! Если они вернутся живыми, я сама их убью.
Уточнить, кого именно нет, и откуда они должны вернуться не представилось возможным – преподаватель ЗоТС тут же скрылась за дверями. Хотя, честно говоря, я и без этого не рискнула бы спрашивать.
Вместо этого я выскользнула вслед за ней в коридор и, в то время как профессор направилась к выходу, заняла наблюдательную позицию у окна в коридоре. Почти сразу же мне повезло наблюдать, как со стороны Запретного леса возвращались трое – при последующем рассмотрении оказалось, что это МакДональд, Малфой и Риддл. Все были радостны и довольны, пока на полпути к замку дорогу им не преградила фигура в черном. Кажущаяся выше, чем полагается, она навевала ужас своим видом – даже я это чувствовала...
- Что вы делали на территории Запретного леса? – вопросила она гневно. Слова доносились урывками, и количество снятых с факультетов баллов оставалось загадкой.
Прилетевшего потом дементора все как-то даже не сильно испугались.
Немного позже в гостиной появились трое виновников, мокрых с головы до пят. Очевидно, наказание заключалось в выполнении работы домовиков: мытье посуды. Посуда, сгруженная на стол, оказалась весьма мокрой, но, увы, далекой от состояния чистоты – чистящие заклинания никто из троицы, видимо, не знал.
До начала занятий они успели еще раз или два попробовать её отмыть, и профессор в конце концов махнула рукой, признавая бездарность занятия.
Занятия
Первым уроком был ЗоТС. Лекции у профессора Вилкост всегда навевают дремоту, приходилось усиленно сосредотачиваться на основных понятиях некромедицины, которая была темой занятия. Очень помог в этом Умиротворяющий бальзам, сваренный перед этим – мама инспектировала мои знания. Бокал с остатками зелья стоял сейчас на подоконнике.
Потом начался урок по колдомедицине. Этот предмет не входит в обязательную школьную программу, но лекции достаточно интересны, поэтому многие ученики посещают факультатив. Мама... вернее, в данный момент миссис МакМилан рассказывала про вариации лечебных зелий, в то время как мисс Кэдоган варила образец: тонизирующее зелье с добавлением шерсти йети. Результат приводил выпившего к лишению магии на полчаса; испытал, разумеется, МакДональд.
На перемене я поднялась в учительскую – помогала относить ингредиенты. Заодно воспользовалась случаем и расспросила профессора Вилкост относительно заинтересовавшего меня утверждения о снятии проклятий некромедицинскими методами при помощи нечистой крови. Профессор ещё раз подчеркнула, что методы сомнительны, этому не учат в школе, в библиотеке книги есть (но в запретной секции), да и вообще при этом нечистая кровь в основном используется для поддержания жизненных сил волшебника, которого избавляют от проклятия каким-то другим способом.
Ничего полезного, в общем; к тому же перерыв за время нашего разговора закончился, и я рисковала опоздать на рунологию, которую вел мистер Уизли, аврор, между прочим. Моё с ним знакомство свелось к тому, что он утром пытался шугануть меня из учительской, где я находилась по важному и неотложному делу у миссис МакМилан.
Рискуя свернуть себе шею на крутой лестнице вниз, я всё-таки добежала до дверей класса одновременно с преподавателем, и была пропущена вперёд.
Внутри, за колонной происходила какая-то странная возня. Я заглянула: на первый взгляд это походило на оргию. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что в оргии участвуют МакДональд, Малфой, Риддл и бокал с обезмаживающим зельем. Зелье стекало по лицам и шеям за воротники рубашек, бокал переходил из рук в руки; никого вокруг, ясное дело, не замечали.
А потом кто-то из них всё-таки обратил внимание на мистера Уизли.
Ученики моментально раскатились в разные стороны, по дороге оправили одежду. На лицах такое выражение, что впору усомниться в увиденном; если бы Риддл не вытирал остатки зелья со щеки манжетом, я может быть, так и сделала бы.
После этой небольшой заминки начался урок.
Письмо
В спальне на тумбочке меня ждал довольно увесистый конверт. На нем значилось имя Фламмеля – известный алхимик всё-таки ответил! С другой стороны, неудивительно – ему ведь написала наследница старшей ветви древнейшего и благороднейшего дома Блэк в поисках знаний.
Внутри конверта оказалось не только письмо, но и коробочка с картами Таро. Текст письма был странен – я пробежала его глазами и убедилась в том, что если мсье Фламмель и хотел что-то сказать, то сделал это весьма завуалировано. Стихотворение не содержало ни намека на заданный вопрос. Если слухи не врут, и проход из Англии в Германию действительно стал следствием его экспериментов, то возникает логичный вопрос: а в своем ли он уме? По всему выходило, что сомнительно, но надо было попробовать поверить в лучшее хотя бы какое-то время.
Я перебрала колоду – совершенно стандартный набор, у меня такой же есть дома. Никаких намеков или подсказок, и между карт не был вложен пергамент с нормальным ответом или с ключом для прочтения или... вообще ничего.
Обед и три палочки
Столы в Большом зале были расставлены таким образом, что мисс Квинта Уизли сидела через угол стола от меня. Я не очень поняла, что она делает в Школе – то ли приехала с братом, то ли в медицинское крыло; сейчас она чуть слышно перебирала струны гитары и вчитывалась в весьма потрепанный пергамент. Я украдкой тоже заглянула в текст, это оказалось стихотворение.
- Мисс Уизли, что это?
- Послание, которое было на моей палочке.
Прочитав непонимание на моем лице, уточнила:
- Палочка проросла на поле перед Хогвартсом, и Ранальд сегодня её вытащил.
Достала из-за пояса палочку и показала её мне: резная, с римской цифрой пять на рукояти. Понятного было всё равно мало.
- Ваша палочка проросла перед Хогвартсом?
- Не только моя, там все семь. То есть теперь четыре.
Я продолжала коситься на послание.
- Мисс Уизли, как вы думаете, почему мсье Фламмель мог прислать мне точно такое же стихотворение?
Квинта пожала плечами. Говорила она негромко и как-то отрывисто, словно всё время теряла и находила мысль.
- Спросите брата. Он сталкивался с причудами Фламмеля. Снимал магические печати с нашего нового дома три года назад.
За соседним столом Ранальд кричал что-то о палочке Септимуса.
После обеда жара, необычная для начала сентября, не только разогнала всех по спасительным укрытиям, но ещё и навеяла сон – коридоры совершенно опустели. Вокруг замка тоже никого не было видно.
Мистера Уизли я нашла в холле возле главного входа. Рядом крутился первокурсник Риддл, но на него я махнула рукой. Протянула преподавателю рунологии свое письмо, дождалась, когда он дочитает, и повторила вопрос: зачем?
- Может, он таким образом хотел направить тебя к Квинте?
Я обратила внимание, что у Секстуса палочка была точь-в-точь как у его сестры, только с римской цифрой шесть.
Риддл в это время тоже приобщился к прочтению, высмотрел строчку о «Мейджуне и бедной Лейли» и страшно заинтересовался. Я вкратце пересказала историю, как помнила – ничего особенного на самом деле, обычная легенда о несчастных влюбленных, коих сотни, - но его это не удовлетворило. Поэтому мы пошли в библиотеку – мне тоже надо было кое-что найти.
Библиотекарь сегодня отсутствовал, его подменял какой-то другой волшебник, наши запросы повергли его в уныние, где их искать, он не знал; сговорились на том, что мы сами посмотрим всё, что нам надо. Поскольку расположение Запретной секции также не входило в круг его познаний, я получила шанс бегло ознакомиться с основами некромедицины. Как и говорила профессор Вилкост, ничего специфического по снятию проклятий тут не было.
Некоторое время спустя я осознала, что уже нахожусь в библиотеке одна, и снова погрузилась в свитки.
МакДональд vs. Малфой
Остановимся ненадолго на Изисе Малфое, пока он лежит в гостиной, похлопывая в ладоши и притопывая ногами, да ещё и болтая без умолку.
Везением, как мы поняли, Изис похвастаться не может. Значительную часть жизни в последние месяцы (начиная с конца прошлого учебного года) он проводит в состоянии, близком к вышеописанному. Но сейчас действие всех хулиганских заклинаний спадёт, и Малфой отправится вершить месть, потому что его такое положение вещей задрало, откровенно говоря.
Поэтому, когда я возвращаюсь из библиотеки в гостиную, то нахожу там Ранальда, который сладко спит, пуская слюни на подлокотник дивана. При этом Ранальд плотно обвязан верёвками, что вызывает некоторые подозрения – это если не считать того, что старшекурсник с факультета Гриффиндор вообще не может спать в слизеринских комнатах.
Поэтому я зову колдомедика. Мама обследует и составляет внушительный список наложенных заклятий. Энервейт и Финита приводят его в сознание, но объясняется Ранальд пока шепотом. Гостиную он покидает сразу же, как может встать на ноги (а это происходит через двадцать минут после моего возвращения). Почти сразу же за дверями Ранальд кричит: «Силенцио Максима, Ступефай Максима!». Тогда мама и Секстус идут его остановить, а мы с Квинтой их торопим. Однако догоняем его только на полпути к Запретному лесу.
Мелания требует, чтобы Ранальд опустил волшебную палочку, в результате чего Малфой падает в траву. Его приводят в чувство, и пытаются образумить МакДональда, но тот непреклонен – держит палочку наизготовку и отходит чуть в сторону, чтобы выполнить заклинание. Мама пытается его оглушить, но он вначале отбивает, а потом сам бросает оглушающее заклятие.
На всех сразу.
Мир медленно вернулся ко мне (при этом он имел вид больничного крыла), когда хлопнула дверь и вошла толпа взрослых, которые несли кого-то. Его положили на дальнюю кровать, но я разглядела, что это МакДональд. Взрослые же столпились в другом углу, мне показалось, что там еще один пострадавший. Судя по предшествующим событиям, это должен был быть Малфой, но его сразу отгородили ширмой.
Мисс Кэдоган поила меня чем-то из пузырька, и это что-то было довольно вкусным. Я напрягла память и опознала в напитке один из тонизирующих составов.
Ранальд интересовал всех почему-то больше. Оба колдомедика хлопотали вокруг, проверяли его медицинскими заклинаниями, однако по лицам было понятно, что дело плохо.
Неужели его Изис так отделал?
Оказалось, что сразу после событий на опушке леса сам же МакДональд отнес нас в больничное крыло и скрылся без объяснения причин. Мисс Кэдоган его задерживать не стала; а трое пострадавших, едва пришли в себя, убежали следом.
Ученики к этому моменту не могли уйти очень далеко, но всё же территория их возможного местонахождения была внушительной. Прочесав ближайшую, еще довольно легко проходимую и относительно безопасную часть леса, авроры и колдомедики добились определенного успеха – обнаружили искомое. Пришлось приложить усилия, чтобы доставить Ранальда обратно в школу – по части магии он может дать фору многим совершеннолетним волшебникам. Изиса, а вернее то, что от него осталось, тоже принесли в больничное крыло.
Ранальд же получил Лаэзу Кордис; её эффект усугубился другими заклинаниями, и теперь старшекурсник на глазах умирал. Это было очень не к месту.
Попытались известить о происходящем директора; оказалось, что его нет в школе.
Падение. Начало
В разгаре спора о том, что же теперь делать, никто не обратил особого внимания на то, что Квинта, которая с самого возвращения сидела возле кровати, тихо перебирая струны гитары, поднялась и покинула больничное крыло, и даже то, что МакДональд ушел следом, заметили далеко не сразу.
Песня, которая донеслась из коридора, способствовала пробуждению внимательности; напевать мисс Уизли начала ещё тут, но едва слышно, видимо, чтобы не мешать колдомедицинско-педагогическому обсуждению проблем. За дверями песня стала набирать силу, а эхо ещё разносило и усиливало её, но делало слова плохо различимыми.
Мама оборвала фразу на полуслове и, прислушавшись, вышла. В общем-то, все, находящиеся в комнате (включая, естественно, меня), последовали её примеру, и скоро стояли на крыльце, глядя вслед тем двоим, кого, кажется, преследовали.
Они отошли шагов на двести, когда мама, мисс Кэдоган и мистер Уизли, наконец опомнившись, бросились следом; я чуть отставала. Однако догнать их не успели – возле леса сгустился туман, в котором эти двое будто растворились. Мы затоптались на месте, не заходя вглубь – неизвестно, чем это могло закончиться.
- Больше никто не должен слушать, что она поет! – высказался Риддл, тоже оказавшийся тут.
Пока старались докричаться до ушедших, из тумана вынырнула Квинта и, не останавливаясь, зашагала обратно.
- Где Ранальд?
- Вернулся к себе. В двенадцатый век.
Больше ничего от неё добиться не удалось, хотя расспросы продолжались до самого Хогвартса. По дороге я оглянулась: Запретный лес был ясно виден, не осталось даже легкой дымки.
...А между тем, с Ранальдом мы заключили некое подобие договора, и ни его смерть, ни его «возвращение» куда бы то ни было меня совершенно не устраивали.
Ещё днем гриффиндорец поставил на уши всё, что мог, в поисках флейты – или (за неимением оной) чего угодно, во что можно дунуть. Улучив момент, я оттащила его в угол и расспросила подробнее – меня предмет с недавнего времени тоже интересовал. Выяснилось, что речь идет о неком артефакте.
- А тебе флейта зачем?
Пришлось показать письмо.
- Это написал мне Фламмель - я спрашивала его про возможность снятия проклятий. Может ли тут упоминаться та же самая флейта?
- Да, вероятно. Это могущественный артефакт с разнообразными свойствами.
- Мы сможем оба им воспользоваться, когда найдём?
- Да.
Договорились извещать друг друга о находках; а потом МакДональд сцепился с Малфоем – с известными последствиями.
Впрочем, поразмыслив, я поняла, что ничего не потеряла, напротив – кажется, нашла ту «флейту».
Квинту я обнаружила в одной из галерей замка. Под её полное молчание поведала о нашем договоре с Ранальдом и моих надеждах на её гитару. Мисс Уизли выглядела озадаченной, но кивнула, обещав подумать над песней.
Я с ногами забралась на подоконник и смотрела на заходящее солнце. Было время на то, чтобы остановиться и подумать обо всех глупостях, которые я успела сделать, и о тех, которые делать ни в коем случае не надо. Например, о том, что надо десять раз подумать, прежде чем заключать с кем-то союз – хорошо, что свидетелей этому нет; пусть всё останется на моей совести.
Или о том, что лучше, наверно, жить с проклятием, чем обращаться за помощью к Уизли. Я попыталась представить, что бы сказал по этому поводу папа – как истинный Блэк и наиболее разумный волшебник во всей семье. По всему выходило, что ничего хорошего.
Но дела необходимо заканчивать – это очевидно. Зачем же было всё начинать, если в самом конце меня отпугивает такая мелочь, как пять букв с первой «У». Для достижения важной цели хороши и такие средства.
Рассказывать о сути проклятия посторонним нельзя. Любая слабость может быть использована против тебя.
Но как можно найти подходящее средство, если не знаешь, от чего надо лечить? Чем больше конкретики, тем больше эффективности.
- Мисс Уизли, хотите, я расскажу про наше проклятие?
- Если вы считаете это возможным.
Мои слова ставили большой вопросительный знак на карьере идеальной дочери и безупречной Блэк.
- Только не говорите никому, хорошо?..
Бонжур
- Йети!!! – кричал Риддл, пробегая мимо.
Через секунду стало понятно, что не врал: огромная, заросшая белой шерстью фигура появилась в поле зрения и понеслась на нас. Всем известно, что справиться с йети можно только трансфигурировав его во что-нибудь – но на написание свитка требовалось время. Это если забыть о том, что у меня лично не было трансфигурационного словаря. Бежать в библиотеку?
Мы добежали только до больничного крыла и закрыли дверь коллопортусом за секунду до того, как в неё всем весом ударился зверь. Всем известно, что йети не могут выбить дверь, запертую волшебным образом, но он честно пытался. Дверь сотрясалась от ударов и рева:
- БАГЫЫР! – или чего-то в этом роде.
Вскоре всё стихло, но потом страшная морда появилась в окне – больничное крыло, к несчастью, находилось на первом этаже.
- Бонжууур! – взревело оно снова, намереваясь, вроде бы, ворваться внутрь, и мы попытались высыпать в коридор, но в дверях столкнулись с Меланией.
Мама бросила коллопортус на окна (до чего мы почему-то не додумались) и в безопасности стала пристально рассматривать йети. Затем пошарила в тумбочке, извлекла оттуда мешок с пряниками бросила один в форточку.
Зверь не отходил, бесновался под окном и пряник, попавший по лбу, за предложение дружбы не принимал. Пока Мелания обдумывала следующий ход, мисс Уизли подобралась поближе и заиграла колыбельную. Очень скоро йети перестал колотить в стекло, но в тот момент, когда он задремал, свернувшись на крыльце (окна выходили на главный вход), двери Хогвартса распахнулись, и из них выбежал мистер Уизли а следом – Риддл. Дверь, открываясь, задела животное, и оно с готовностью вскочило, почуяв запах людей.
- БАГЫЫР!
Аврор и первокурсник дружно припустили к лесу.
Мы вышли на крыльцо и долго глядели им вслед, пока бегущий последним йети не скрылся среди деревьев. Мама была в недоумении:
- Зачем они это сделали?
- Они сказали: есть план, - пояснила мисс Кэдоган, прятавшаяся где-то в другом месте и вышедшая чуть раньше нас.
Прошло не так много времени, прежде чем из лесу по другой тропинке опять вывернули все трое.
- Дурацкий какой-то у них план, - резюмировала мама.
Тем временем они приближались, и разрыв между ними был очень мал. Завороженные зрелищем мы почему-то не разошлись, не попытались спрятаться, пока не стало слишком поздно пытаться это сделать.
- БАГЫЫЫР! – возвестил йети, и на этом мое знакомство с ним закончилось, потому что, попав под удар тяжелой мохнатой лапы, я потеряла сознание.
Первое, что я увидела, приоткрыв глаза, был Риддл. Строго говоря, в поле зрения была только половина Риддла, поскольку он торчал в форточке головой наружу и размахивал волшебной палочкой. Дело было в больничном крыле.
- Авада Кедавра!
Трудно сказать, что я подумала в тот момент. Скорее всего, ничего не подумала – второй раз за день получить ступефай максима – это не шутки.
Когда я приоткрыла глаза в следующий раз, здесь за столом сидели господин директор, которого не могли найти почти с самого утра, и Мелания.
- Я сегодня же подаю заявление об увольнении. Дочь может доучиться в Хогвартсе, если пожелает, но надеюсь, вы понимаете, что я не могу продолжать работать здесь? Школа фактически разваливается. Один ученик сегодня убил другого! Что мы можем сказать родителям?
- Госпожа МакМилан, вы хотите сбежать?
- Если я ничего не могу сделать с ситуацией, то хотя бы не буду иметь с ней ничего общего.
- А если бы вы могли что-то изменить, что бы вы сделали?
- Я вас не понимаю.
Раздался шелест ткани, и что-то негромко стукнуло о поверхность стола.
- Это хроноворот, госпожа МакМилан. Воспользуетесь ли вы им? Или предпочтете бегство?
Звук отодвигаемого стула. Шаги. Закрывающаяся дверь.
Я проснулась окончательно и села в кровати; на столе ничего не было.
Падение. Окончание
Квинта нашлась в коридоре. Кажется, сегодня все в замке только и делают, что прохаживаются по коридорам.
- Мисс Блэк, кажется, я знаю, какая песня может вам помочь.
Вокруг, на мое счастье, никого не было и нужно было пользоваться моментом. Мы вернулись в опустевшее больничное крыло, и мисс Уизли тронула пальцами струны.
Самое начало песни я различала ещё достаточно четко, но уже к концу первого куплета превратилась в слух, а потом увязла в мелодии, которая перекрыла весь остальной мир. Короче говоря, меня сморил сон.
В третий раз за сутки я проснулась на больничной кровати. Вечерело.
Дверь была приоткрыта, свет не горел. Казалось, что не только эта комната, но и все уголки замка совершенно пусты. Я прошла по полутемному коридору и села на ступеньку ближайшей перемещающейся лестницы, чтобы дождаться опровержения своих глупых мыслей.
Из-за угла довольно неожиданно вывернула группа волшебников – я разглядела в их числе мисс Кэдоган, маму и Риддла. Мама на ходу осведомилась о моем самочувствии, я заверила, что всё в порядке, и они скрылись в больничном крыле. Их стремительное явление не развеяло иллюзий – громкие торопливые шаги, затихнув, потеряли всякую реальность, и через несколько минут я была уже не уверена в том, что всё это не привиделось и не прислышалось.
Сгущались сумерки.
В этот раз я не заснула, я уверена, и из кабинета колдомедиков никто не выходил, но та же самая компания скоро опять вошла в те же самые двери. На меня они в этот раз вовсе не обратили внимания. Предположение, что волшебники вылезли через окно на улицу, казалось абсурдным. Что сейчас происходило в больничном крыле?
Пока я размышляла об этом, медленно приближаясь к объекту интереса, дверь резко распахнулась, и мистер Уизли чуть не сбил меня с ног. Потом заметил, что это я запуталась где-то в полах его мантии, и велел:
- Иди сюда! Тут твоя мама стареет, как... – сравнительный оборот подобрать, впрочем, затруднился.
Я бы тоже затруднилась описать то, что увидела внутри.
Оба они выглядели лет на пятьдесят-шестьдесят. «Оба» - это Мелания и Малфой, но если для последнего такое положение вещей было явным прогрессом, то первое меня явно не устраивало.
- Что с ними?
Все, казалось, были смущены ситуацией, отводили глаза и избегали ответов. Мелания полулежала на подушках на одной кровати, Изис сидел на другой. Между ними у изголовий расположилась Квинта и играла что-то без слов. Я повторила:
- Что с ними произошло?
- Это Фуга Темпора. Оно страшно ускоряет время, кроме того, эффект невозможно снять.
Я присела возле мамы, но обращалась не к ней.
- Мисс Уизли, вы можете помочь?
- Я пытаюсь что-нибудь вспомнить. Ничего не приходит в голову. Подумаю снаружи.
Квинта поднялась и выскользнула из комнаты. Остальные приглушенно переговаривались, и эта приглушенность вызывала злость – как будто они заранее похоронили обоих. Это стало мне неприятно, и я тоже предпочла полутемный коридор.
Что-то в довершение всего случилось с освещением. Горела только часть ламп, и некоторые из них к тому же весьма слабо, слегка мерцая. Мне приходилось временами освещать дорогу своей палочкой, пока я бродила по переходам, пытаясь поймать песню за хвост.
Наконец путаная дорога привела меня к дверям учительской комнаты, и я постучала. Там, как и ожидалось, оказалась Квинта.
- Я знаю песню, которую нужно сыграть.
Судная ночь
- Я не уверена, поможет ли песня. Но я попробую.
И мы битых двадцать минут вспоминали эту песню, которая начинается словами: «Клубились тучи, ветер выл...», а завершается так: «...но молодость права», но в тот момент, когда Квинта ставила последнюю точку на пергаменте (чтобы не перепутать слова в процессе), скрипнула дверь, и к нам присоединилась мисс Кэдоган с неожиданным вопросом:
- Лукреция, мсье Фламмель что-то тебе присылал?
- Да, колоду карт. Сама не понимаю, зачем.
- Чтобы перевернуть всё с головы на ноги, - глубокомысленно произнесла Ада Кэдоган. – Он ведь так сказал?
Квинта покивала.
- Кто сказал?
- Кентавр, - продолжила проникновенно вещать колдомедик. – Всё в мире перевернулось вверх ногами и если мы не исправим это сегодня, то, возможно, завтра уже не настанет. Впереди судная ночь. А мсье Фламмель... – она расправила пергамент, который сжимала до того в руке, и пояснила: - ...я написала ему, потому что вся эта ерунда с искривленным пространством началась из-за его экспериментов... так вот, мсье Фламмель тоже пишет про «с ног на голову» и говорит, что мы должны вернуть всё на свои места с помощью палочек Уизли и того, что он подарил тебе.
По стеклу и карнизу окна уже некоторое время барабанили капли.
...Разложив и так, и эдак, пришли к выводу, что речь идет о Древе Сфирот, но палочки никак не хотели совмещаться с картами, а время летело. Пытались использовать только первые семь сефир (потому что было семь палочек), или взять семь первых арканов Таро и разложить их согласно переходам, или обозначить переходы между семью первыми сефирами. Чем дальше, тем бредовее становились варианты, но я упрямо продолжала перекладывать карты с места на место, каждый раз надеясь на чудо или на озарение, которое подтолкнет к верному решению, чтобы всё стало правильным, исчез проход в Германию, по Хогвартсу не бегали дикие звери, из земли не росли палочки, закончился проклятущий ливень и не было бы никакой Фуги Темпора!..
В этот момент я уже боялась смотреть на часы. За обсуждением проблем миропорядка мы совсем упустили время. Но если решение будет верным, всё же исправится? Вообще всё!
Идеи, тем не менее, заканчивались, и чем медленнее двигались руки, тем труднее давался самообман. Настал момент, когда я бросила кусочки картона на попечение Риддла и ушла в привычное больничное крыло (собирание Древа происходило на широком подоконнике в коридоре рядом; первокурсник его продолжил вместе с Адой Кэдоган). Часы показали, что уже по крайней мере час, как слишком поздно.
Впрочем, бездействие сказалось ещё пагубнее, и как я ни впивалась зубами в нижнюю губу, но всё же разревелась, делая вид, что случайным зрителям это только кажется, а на самом деле не имеет ко мне никакого отношения.
Квинта, утешая меня, спросила: «Может тебя хоть удочерить?» - и это, в общем, довольно хорошо привело меня в чувство. Почти так же хорошо, как порция ледяной воды, которую я выплеснула на лицо в умывальной чуть позже.
Именно тогда я приняла еще одно решение, не менее хорошее, чем первое: сохранить всё содеянное в тайне от отца; потому что у меня язык не повернется расстроить его еще и этим....
Незадолго до начала 1938-го учебного года.
читать дальше1 сентября 1938 года. Замок Хогвартс.
Так начинался день
Явление кузины в рассветном тумане было довольно неожиданным. Она прошествовала мимо и пожелала доброго утра.
- Я не видела тебя ночью в спальне. Когда ты приехала?
Вальбурга пожала плечами, мол, не видела – твои проблемы.
- Вчера поздно вечером.
- И как ты пообтрепалась-то в дороге... – я указала на прожженный в двух местах рукав школьной мантии.
Кузина смерила меня взглядом, ответить не пожелала и удалилась, оставив меня на лужайке.
С того места, где я сидела, открывался прекрасный вид на земли Германии и возвышающийся над ними замок Вевельсбург. В этом году он казался даже четче и реалистичнее, чем в прошлом, но желающих туда прогуляться не наблюдалось.
Подходило время завтрака, поэтому я тоже направилась к воротам замка Хогвартс, куда я приехала уже в третий раз. Двор уже не пустовал – Ранальд МакДональд, семикурсник-гриффиндорец копался в траве. Судя по всему, выдёргивал сорняки.
Кроме того, на крыльце обнаружилась Мелания МакМилан, школьный колдомедик.
Она уже который год угрожала начать кормить меня правильными английскими завтраками, но котлы и кастрюли у неё в самый подходящий момент обычно оказывались заняты зельями, продукты не находились, терялась кулинарная книга, зато обнаруживалась шкура какого-нибудь нюхлера, которая требовала срочной обработки для последующего использования, и не хватало времени, чтобы как-то решить эти непреодолимые проблемы. Поэтому меня, как обычно, ждала нормальная еда, приготовленная домовиками.
- Доброе утро.
- Доброе утро, мама.
Следом за ней появилась Ада Морган Кэдоган, стажер больничного крыла. Я пробежала мимо них обеих, но не успела скрыться за дверями.
- Кто это? – пробормотала мисс Кэдоган, всматриваясь вдаль.
- Единорог.
На этих маминых словах я, разумеется, затормозила и вернулась.
- Где единорог?
Он оказался перед замком. Прохаживался по лужайке, склонял голову к земле, касаясь рогом травинок, и был абсолютно чёрным.
Замок понемногу просыпался. Он просыпался даже заметнее, чем я думала, поскольку после этих слов нашелся не только десяток зрителей, но и желающие подманить зверя. Единорог к себе не подпускал, но и не уходил, что раззадоривало учеников, после чего некоторым из них приходилось поспешно ретироваться.
После того, как Ранальд проявил удивительную для себя мудрость и отошел в сторонку (единорог уже бил копытом и целился рогом), я тоже попытала счастья. Единорог ответил на мой реверанс, это показалось мне хорошим началом, но подойти не дал.
- Хорошая лошадка, - предположила я.
Единорог всхрапнул и затряс гривой.
- Всё, Лукреция, хватит. Возвращайся, - велела мама.
С другой стороны Ранальд подначивал:
- Гони его на меня!
Единорог избавил от дилеммы, устремившись вдруг куда-то вбок. Судя по всему, его заинтересовал наш новый свежераспределенный Том Риддл. Тот, в свою очередь, пытался скрыться за широкими мантиями. Возможно, это у него бы и получилось, но дружные ряды учеников расступились. Все, кажется, болели за единорога – первокурсников много, а зверь один.
Убегать стало бесперспективно. Пришлось искать общий язык.
Некоторое время они рассматривали друг друга, и намерения зверя были совершенно непонятны. Потом мальчик коснулся рукой его шеи, и они вдвоем двинулись в сторону Запретного леса. Это в тот момент казалось таким естественным, что никто не окликнул его, не вернул назад и даже не снял баллов за такую очевидную попытку в первый же учебный день проникнуть на запретную территорию. Впрочем, в лес вошел только единорог, а Том, доведя его до опушки, вернулся обратно.
На завтрак были колбаски, тосты и кофе. Ничего правильного (кроме кофе) с точки зрения моей мамы.
Развлечение и наказание
В этот же день позже я увидела локотруса. Ранальд забрасывал его заклинанием Делювиум с непонятными целями. Понаблюдав какое-то время за процессом, сообщила:
- Если ты хочешь, чтобы он пророс Цветиком-Семицветиком, то это должен быть Флоридус в исполнении трех магов с разным цветом волос.
- Точно, - согласился Ранальд, уворачиваясь от шишки, которой в него запустил древесный человечек, чем выдал свое местоположение на кусте. – А на каком уровне?
- Кажется, Максима.
За сценой наблюдала не я одна, мистер Уизли и моя мама находились недалеко, и что-то сподвигло их принять участие. Впрочем, тройной Флоридус ничего не дал. Три тройных Флоридуса – тоже. «Так не доставайся же ты никому!» - очевидно решил мистер Уизли и спалил локотруса.
Никогда не понимала это стремление самоутвердиться за счет заведомо более слабых, поэтому избавила себя от зрелища и ушла в гостиную изучать расписание. На сегодня у нас были запланированы три урока – ЗоТС, лекция по колдомедицине и рунология. Время начала оставалось загадкой. Пока я рассматривала следующие дни, в гостиной появилась профессор Вилкост.
- Так и знала, их здесь нет! Если они вернутся живыми, я сама их убью.
Уточнить, кого именно нет, и откуда они должны вернуться не представилось возможным – преподаватель ЗоТС тут же скрылась за дверями. Хотя, честно говоря, я и без этого не рискнула бы спрашивать.
Вместо этого я выскользнула вслед за ней в коридор и, в то время как профессор направилась к выходу, заняла наблюдательную позицию у окна в коридоре. Почти сразу же мне повезло наблюдать, как со стороны Запретного леса возвращались трое – при последующем рассмотрении оказалось, что это МакДональд, Малфой и Риддл. Все были радостны и довольны, пока на полпути к замку дорогу им не преградила фигура в черном. Кажущаяся выше, чем полагается, она навевала ужас своим видом – даже я это чувствовала...
- Что вы делали на территории Запретного леса? – вопросила она гневно. Слова доносились урывками, и количество снятых с факультетов баллов оставалось загадкой.
Прилетевшего потом дементора все как-то даже не сильно испугались.
Немного позже в гостиной появились трое виновников, мокрых с головы до пят. Очевидно, наказание заключалось в выполнении работы домовиков: мытье посуды. Посуда, сгруженная на стол, оказалась весьма мокрой, но, увы, далекой от состояния чистоты – чистящие заклинания никто из троицы, видимо, не знал.
До начала занятий они успели еще раз или два попробовать её отмыть, и профессор в конце концов махнула рукой, признавая бездарность занятия.
Занятия
Первым уроком был ЗоТС. Лекции у профессора Вилкост всегда навевают дремоту, приходилось усиленно сосредотачиваться на основных понятиях некромедицины, которая была темой занятия. Очень помог в этом Умиротворяющий бальзам, сваренный перед этим – мама инспектировала мои знания. Бокал с остатками зелья стоял сейчас на подоконнике.
Потом начался урок по колдомедицине. Этот предмет не входит в обязательную школьную программу, но лекции достаточно интересны, поэтому многие ученики посещают факультатив. Мама... вернее, в данный момент миссис МакМилан рассказывала про вариации лечебных зелий, в то время как мисс Кэдоган варила образец: тонизирующее зелье с добавлением шерсти йети. Результат приводил выпившего к лишению магии на полчаса; испытал, разумеется, МакДональд.
На перемене я поднялась в учительскую – помогала относить ингредиенты. Заодно воспользовалась случаем и расспросила профессора Вилкост относительно заинтересовавшего меня утверждения о снятии проклятий некромедицинскими методами при помощи нечистой крови. Профессор ещё раз подчеркнула, что методы сомнительны, этому не учат в школе, в библиотеке книги есть (но в запретной секции), да и вообще при этом нечистая кровь в основном используется для поддержания жизненных сил волшебника, которого избавляют от проклятия каким-то другим способом.
Ничего полезного, в общем; к тому же перерыв за время нашего разговора закончился, и я рисковала опоздать на рунологию, которую вел мистер Уизли, аврор, между прочим. Моё с ним знакомство свелось к тому, что он утром пытался шугануть меня из учительской, где я находилась по важному и неотложному делу у миссис МакМилан.
Рискуя свернуть себе шею на крутой лестнице вниз, я всё-таки добежала до дверей класса одновременно с преподавателем, и была пропущена вперёд.
Внутри, за колонной происходила какая-то странная возня. Я заглянула: на первый взгляд это походило на оргию. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что в оргии участвуют МакДональд, Малфой, Риддл и бокал с обезмаживающим зельем. Зелье стекало по лицам и шеям за воротники рубашек, бокал переходил из рук в руки; никого вокруг, ясное дело, не замечали.
А потом кто-то из них всё-таки обратил внимание на мистера Уизли.
Ученики моментально раскатились в разные стороны, по дороге оправили одежду. На лицах такое выражение, что впору усомниться в увиденном; если бы Риддл не вытирал остатки зелья со щеки манжетом, я может быть, так и сделала бы.
После этой небольшой заминки начался урок.
Письмо
В спальне на тумбочке меня ждал довольно увесистый конверт. На нем значилось имя Фламмеля – известный алхимик всё-таки ответил! С другой стороны, неудивительно – ему ведь написала наследница старшей ветви древнейшего и благороднейшего дома Блэк в поисках знаний.
Внутри конверта оказалось не только письмо, но и коробочка с картами Таро. Текст письма был странен – я пробежала его глазами и убедилась в том, что если мсье Фламмель и хотел что-то сказать, то сделал это весьма завуалировано. Стихотворение не содержало ни намека на заданный вопрос. Если слухи не врут, и проход из Англии в Германию действительно стал следствием его экспериментов, то возникает логичный вопрос: а в своем ли он уме? По всему выходило, что сомнительно, но надо было попробовать поверить в лучшее хотя бы какое-то время.
Я перебрала колоду – совершенно стандартный набор, у меня такой же есть дома. Никаких намеков или подсказок, и между карт не был вложен пергамент с нормальным ответом или с ключом для прочтения или... вообще ничего.
Обед и три палочки
Столы в Большом зале были расставлены таким образом, что мисс Квинта Уизли сидела через угол стола от меня. Я не очень поняла, что она делает в Школе – то ли приехала с братом, то ли в медицинское крыло; сейчас она чуть слышно перебирала струны гитары и вчитывалась в весьма потрепанный пергамент. Я украдкой тоже заглянула в текст, это оказалось стихотворение.
- Мисс Уизли, что это?
- Послание, которое было на моей палочке.
Прочитав непонимание на моем лице, уточнила:
- Палочка проросла на поле перед Хогвартсом, и Ранальд сегодня её вытащил.
Достала из-за пояса палочку и показала её мне: резная, с римской цифрой пять на рукояти. Понятного было всё равно мало.
- Ваша палочка проросла перед Хогвартсом?
- Не только моя, там все семь. То есть теперь четыре.
Я продолжала коситься на послание.
- Мисс Уизли, как вы думаете, почему мсье Фламмель мог прислать мне точно такое же стихотворение?
Квинта пожала плечами. Говорила она негромко и как-то отрывисто, словно всё время теряла и находила мысль.
- Спросите брата. Он сталкивался с причудами Фламмеля. Снимал магические печати с нашего нового дома три года назад.
За соседним столом Ранальд кричал что-то о палочке Септимуса.
После обеда жара, необычная для начала сентября, не только разогнала всех по спасительным укрытиям, но ещё и навеяла сон – коридоры совершенно опустели. Вокруг замка тоже никого не было видно.
Мистера Уизли я нашла в холле возле главного входа. Рядом крутился первокурсник Риддл, но на него я махнула рукой. Протянула преподавателю рунологии свое письмо, дождалась, когда он дочитает, и повторила вопрос: зачем?
- Может, он таким образом хотел направить тебя к Квинте?
Я обратила внимание, что у Секстуса палочка была точь-в-точь как у его сестры, только с римской цифрой шесть.
Риддл в это время тоже приобщился к прочтению, высмотрел строчку о «Мейджуне и бедной Лейли» и страшно заинтересовался. Я вкратце пересказала историю, как помнила – ничего особенного на самом деле, обычная легенда о несчастных влюбленных, коих сотни, - но его это не удовлетворило. Поэтому мы пошли в библиотеку – мне тоже надо было кое-что найти.
Библиотекарь сегодня отсутствовал, его подменял какой-то другой волшебник, наши запросы повергли его в уныние, где их искать, он не знал; сговорились на том, что мы сами посмотрим всё, что нам надо. Поскольку расположение Запретной секции также не входило в круг его познаний, я получила шанс бегло ознакомиться с основами некромедицины. Как и говорила профессор Вилкост, ничего специфического по снятию проклятий тут не было.
Некоторое время спустя я осознала, что уже нахожусь в библиотеке одна, и снова погрузилась в свитки.
МакДональд vs. Малфой
Остановимся ненадолго на Изисе Малфое, пока он лежит в гостиной, похлопывая в ладоши и притопывая ногами, да ещё и болтая без умолку.
Везением, как мы поняли, Изис похвастаться не может. Значительную часть жизни в последние месяцы (начиная с конца прошлого учебного года) он проводит в состоянии, близком к вышеописанному. Но сейчас действие всех хулиганских заклинаний спадёт, и Малфой отправится вершить месть, потому что его такое положение вещей задрало, откровенно говоря.
Поэтому, когда я возвращаюсь из библиотеки в гостиную, то нахожу там Ранальда, который сладко спит, пуская слюни на подлокотник дивана. При этом Ранальд плотно обвязан верёвками, что вызывает некоторые подозрения – это если не считать того, что старшекурсник с факультета Гриффиндор вообще не может спать в слизеринских комнатах.
Поэтому я зову колдомедика. Мама обследует и составляет внушительный список наложенных заклятий. Энервейт и Финита приводят его в сознание, но объясняется Ранальд пока шепотом. Гостиную он покидает сразу же, как может встать на ноги (а это происходит через двадцать минут после моего возвращения). Почти сразу же за дверями Ранальд кричит: «Силенцио Максима, Ступефай Максима!». Тогда мама и Секстус идут его остановить, а мы с Квинтой их торопим. Однако догоняем его только на полпути к Запретному лесу.
Мелания требует, чтобы Ранальд опустил волшебную палочку, в результате чего Малфой падает в траву. Его приводят в чувство, и пытаются образумить МакДональда, но тот непреклонен – держит палочку наизготовку и отходит чуть в сторону, чтобы выполнить заклинание. Мама пытается его оглушить, но он вначале отбивает, а потом сам бросает оглушающее заклятие.
На всех сразу.
Мир медленно вернулся ко мне (при этом он имел вид больничного крыла), когда хлопнула дверь и вошла толпа взрослых, которые несли кого-то. Его положили на дальнюю кровать, но я разглядела, что это МакДональд. Взрослые же столпились в другом углу, мне показалось, что там еще один пострадавший. Судя по предшествующим событиям, это должен был быть Малфой, но его сразу отгородили ширмой.
Мисс Кэдоган поила меня чем-то из пузырька, и это что-то было довольно вкусным. Я напрягла память и опознала в напитке один из тонизирующих составов.
Ранальд интересовал всех почему-то больше. Оба колдомедика хлопотали вокруг, проверяли его медицинскими заклинаниями, однако по лицам было понятно, что дело плохо.
Неужели его Изис так отделал?
Оказалось, что сразу после событий на опушке леса сам же МакДональд отнес нас в больничное крыло и скрылся без объяснения причин. Мисс Кэдоган его задерживать не стала; а трое пострадавших, едва пришли в себя, убежали следом.
Ученики к этому моменту не могли уйти очень далеко, но всё же территория их возможного местонахождения была внушительной. Прочесав ближайшую, еще довольно легко проходимую и относительно безопасную часть леса, авроры и колдомедики добились определенного успеха – обнаружили искомое. Пришлось приложить усилия, чтобы доставить Ранальда обратно в школу – по части магии он может дать фору многим совершеннолетним волшебникам. Изиса, а вернее то, что от него осталось, тоже принесли в больничное крыло.
Ранальд же получил Лаэзу Кордис; её эффект усугубился другими заклинаниями, и теперь старшекурсник на глазах умирал. Это было очень не к месту.
Попытались известить о происходящем директора; оказалось, что его нет в школе.
Падение. Начало
В разгаре спора о том, что же теперь делать, никто не обратил особого внимания на то, что Квинта, которая с самого возвращения сидела возле кровати, тихо перебирая струны гитары, поднялась и покинула больничное крыло, и даже то, что МакДональд ушел следом, заметили далеко не сразу.
Песня, которая донеслась из коридора, способствовала пробуждению внимательности; напевать мисс Уизли начала ещё тут, но едва слышно, видимо, чтобы не мешать колдомедицинско-педагогическому обсуждению проблем. За дверями песня стала набирать силу, а эхо ещё разносило и усиливало её, но делало слова плохо различимыми.
Мама оборвала фразу на полуслове и, прислушавшись, вышла. В общем-то, все, находящиеся в комнате (включая, естественно, меня), последовали её примеру, и скоро стояли на крыльце, глядя вслед тем двоим, кого, кажется, преследовали.
- ...По Дороге Сна - тихий звон подков, лег плащом туман на плечи,
Стал короной иней на челе.
Острием дождя, тенью облаков - стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле.
Так выпьем же еще, мой молодой король,
Лихая доля нам отведена;
Не счастье, не любовь, не жалость и не боль -
Одна луна, метель одна,
И вьется впереди Дорога Сна...
Стал короной иней на челе.
Острием дождя, тенью облаков - стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле.
Так выпьем же еще, мой молодой король,
Лихая доля нам отведена;
Не счастье, не любовь, не жалость и не боль -
Одна луна, метель одна,
И вьется впереди Дорога Сна...
Они отошли шагов на двести, когда мама, мисс Кэдоган и мистер Уизли, наконец опомнившись, бросились следом; я чуть отставала. Однако догнать их не успели – возле леса сгустился туман, в котором эти двое будто растворились. Мы затоптались на месте, не заходя вглубь – неизвестно, чем это могло закончиться.
- Больше никто не должен слушать, что она поет! – высказался Риддл, тоже оказавшийся тут.
Пока старались докричаться до ушедших, из тумана вынырнула Квинта и, не останавливаясь, зашагала обратно.
- Где Ранальд?
- Вернулся к себе. В двенадцатый век.
Больше ничего от неё добиться не удалось, хотя расспросы продолжались до самого Хогвартса. По дороге я оглянулась: Запретный лес был ясно виден, не осталось даже легкой дымки.
...А между тем, с Ранальдом мы заключили некое подобие договора, и ни его смерть, ни его «возвращение» куда бы то ни было меня совершенно не устраивали.
Ещё днем гриффиндорец поставил на уши всё, что мог, в поисках флейты – или (за неимением оной) чего угодно, во что можно дунуть. Улучив момент, я оттащила его в угол и расспросила подробнее – меня предмет с недавнего времени тоже интересовал. Выяснилось, что речь идет о неком артефакте.
- А тебе флейта зачем?
Пришлось показать письмо.
- Это написал мне Фламмель - я спрашивала его про возможность снятия проклятий. Может ли тут упоминаться та же самая флейта?
- Да, вероятно. Это могущественный артефакт с разнообразными свойствами.
- Мы сможем оба им воспользоваться, когда найдём?
- Да.
Договорились извещать друг друга о находках; а потом МакДональд сцепился с Малфоем – с известными последствиями.
Впрочем, поразмыслив, я поняла, что ничего не потеряла, напротив – кажется, нашла ту «флейту».
Квинту я обнаружила в одной из галерей замка. Под её полное молчание поведала о нашем договоре с Ранальдом и моих надеждах на её гитару. Мисс Уизли выглядела озадаченной, но кивнула, обещав подумать над песней.
Я с ногами забралась на подоконник и смотрела на заходящее солнце. Было время на то, чтобы остановиться и подумать обо всех глупостях, которые я успела сделать, и о тех, которые делать ни в коем случае не надо. Например, о том, что надо десять раз подумать, прежде чем заключать с кем-то союз – хорошо, что свидетелей этому нет; пусть всё останется на моей совести.
Или о том, что лучше, наверно, жить с проклятием, чем обращаться за помощью к Уизли. Я попыталась представить, что бы сказал по этому поводу папа – как истинный Блэк и наиболее разумный волшебник во всей семье. По всему выходило, что ничего хорошего.
Но дела необходимо заканчивать – это очевидно. Зачем же было всё начинать, если в самом конце меня отпугивает такая мелочь, как пять букв с первой «У». Для достижения важной цели хороши и такие средства.
Рассказывать о сути проклятия посторонним нельзя. Любая слабость может быть использована против тебя.
Но как можно найти подходящее средство, если не знаешь, от чего надо лечить? Чем больше конкретики, тем больше эффективности.
- Мисс Уизли, хотите, я расскажу про наше проклятие?
- Если вы считаете это возможным.
Мои слова ставили большой вопросительный знак на карьере идеальной дочери и безупречной Блэк.
- Только не говорите никому, хорошо?..
Бонжур
- Йети!!! – кричал Риддл, пробегая мимо.
Через секунду стало понятно, что не врал: огромная, заросшая белой шерстью фигура появилась в поле зрения и понеслась на нас. Всем известно, что справиться с йети можно только трансфигурировав его во что-нибудь – но на написание свитка требовалось время. Это если забыть о том, что у меня лично не было трансфигурационного словаря. Бежать в библиотеку?
Мы добежали только до больничного крыла и закрыли дверь коллопортусом за секунду до того, как в неё всем весом ударился зверь. Всем известно, что йети не могут выбить дверь, запертую волшебным образом, но он честно пытался. Дверь сотрясалась от ударов и рева:
- БАГЫЫР! – или чего-то в этом роде.
Вскоре всё стихло, но потом страшная морда появилась в окне – больничное крыло, к несчастью, находилось на первом этаже.
- Бонжууур! – взревело оно снова, намереваясь, вроде бы, ворваться внутрь, и мы попытались высыпать в коридор, но в дверях столкнулись с Меланией.
Мама бросила коллопортус на окна (до чего мы почему-то не додумались) и в безопасности стала пристально рассматривать йети. Затем пошарила в тумбочке, извлекла оттуда мешок с пряниками бросила один в форточку.
Зверь не отходил, бесновался под окном и пряник, попавший по лбу, за предложение дружбы не принимал. Пока Мелания обдумывала следующий ход, мисс Уизли подобралась поближе и заиграла колыбельную. Очень скоро йети перестал колотить в стекло, но в тот момент, когда он задремал, свернувшись на крыльце (окна выходили на главный вход), двери Хогвартса распахнулись, и из них выбежал мистер Уизли а следом – Риддл. Дверь, открываясь, задела животное, и оно с готовностью вскочило, почуяв запах людей.
- БАГЫЫР!
Аврор и первокурсник дружно припустили к лесу.
Мы вышли на крыльцо и долго глядели им вслед, пока бегущий последним йети не скрылся среди деревьев. Мама была в недоумении:
- Зачем они это сделали?
- Они сказали: есть план, - пояснила мисс Кэдоган, прятавшаяся где-то в другом месте и вышедшая чуть раньше нас.
Прошло не так много времени, прежде чем из лесу по другой тропинке опять вывернули все трое.
- Дурацкий какой-то у них план, - резюмировала мама.
Тем временем они приближались, и разрыв между ними был очень мал. Завороженные зрелищем мы почему-то не разошлись, не попытались спрятаться, пока не стало слишком поздно пытаться это сделать.
- БАГЫЫЫР! – возвестил йети, и на этом мое знакомство с ним закончилось, потому что, попав под удар тяжелой мохнатой лапы, я потеряла сознание.
Первое, что я увидела, приоткрыв глаза, был Риддл. Строго говоря, в поле зрения была только половина Риддла, поскольку он торчал в форточке головой наружу и размахивал волшебной палочкой. Дело было в больничном крыле.
- Авада Кедавра!
Трудно сказать, что я подумала в тот момент. Скорее всего, ничего не подумала – второй раз за день получить ступефай максима – это не шутки.
Когда я приоткрыла глаза в следующий раз, здесь за столом сидели господин директор, которого не могли найти почти с самого утра, и Мелания.
- Я сегодня же подаю заявление об увольнении. Дочь может доучиться в Хогвартсе, если пожелает, но надеюсь, вы понимаете, что я не могу продолжать работать здесь? Школа фактически разваливается. Один ученик сегодня убил другого! Что мы можем сказать родителям?
- Госпожа МакМилан, вы хотите сбежать?
- Если я ничего не могу сделать с ситуацией, то хотя бы не буду иметь с ней ничего общего.
- А если бы вы могли что-то изменить, что бы вы сделали?
- Я вас не понимаю.
Раздался шелест ткани, и что-то негромко стукнуло о поверхность стола.
- Это хроноворот, госпожа МакМилан. Воспользуетесь ли вы им? Или предпочтете бегство?
Звук отодвигаемого стула. Шаги. Закрывающаяся дверь.
Я проснулась окончательно и села в кровати; на столе ничего не было.
Падение. Окончание
Квинта нашлась в коридоре. Кажется, сегодня все в замке только и делают, что прохаживаются по коридорам.
- Мисс Блэк, кажется, я знаю, какая песня может вам помочь.
Вокруг, на мое счастье, никого не было и нужно было пользоваться моментом. Мы вернулись в опустевшее больничное крыло, и мисс Уизли тронула пальцами струны.
Самое начало песни я различала ещё достаточно четко, но уже к концу первого куплета превратилась в слух, а потом увязла в мелодии, которая перекрыла весь остальной мир. Короче говоря, меня сморил сон.
В третий раз за сутки я проснулась на больничной кровати. Вечерело.
Дверь была приоткрыта, свет не горел. Казалось, что не только эта комната, но и все уголки замка совершенно пусты. Я прошла по полутемному коридору и села на ступеньку ближайшей перемещающейся лестницы, чтобы дождаться опровержения своих глупых мыслей.
Из-за угла довольно неожиданно вывернула группа волшебников – я разглядела в их числе мисс Кэдоган, маму и Риддла. Мама на ходу осведомилась о моем самочувствии, я заверила, что всё в порядке, и они скрылись в больничном крыле. Их стремительное явление не развеяло иллюзий – громкие торопливые шаги, затихнув, потеряли всякую реальность, и через несколько минут я была уже не уверена в том, что всё это не привиделось и не прислышалось.
Сгущались сумерки.
В этот раз я не заснула, я уверена, и из кабинета колдомедиков никто не выходил, но та же самая компания скоро опять вошла в те же самые двери. На меня они в этот раз вовсе не обратили внимания. Предположение, что волшебники вылезли через окно на улицу, казалось абсурдным. Что сейчас происходило в больничном крыле?
Пока я размышляла об этом, медленно приближаясь к объекту интереса, дверь резко распахнулась, и мистер Уизли чуть не сбил меня с ног. Потом заметил, что это я запуталась где-то в полах его мантии, и велел:
- Иди сюда! Тут твоя мама стареет, как... – сравнительный оборот подобрать, впрочем, затруднился.
Я бы тоже затруднилась описать то, что увидела внутри.
Оба они выглядели лет на пятьдесят-шестьдесят. «Оба» - это Мелания и Малфой, но если для последнего такое положение вещей было явным прогрессом, то первое меня явно не устраивало.
- Что с ними?
Все, казалось, были смущены ситуацией, отводили глаза и избегали ответов. Мелания полулежала на подушках на одной кровати, Изис сидел на другой. Между ними у изголовий расположилась Квинта и играла что-то без слов. Я повторила:
- Что с ними произошло?
- Это Фуга Темпора. Оно страшно ускоряет время, кроме того, эффект невозможно снять.
Я присела возле мамы, но обращалась не к ней.
- Мисс Уизли, вы можете помочь?
- Я пытаюсь что-нибудь вспомнить. Ничего не приходит в голову. Подумаю снаружи.
Квинта поднялась и выскользнула из комнаты. Остальные приглушенно переговаривались, и эта приглушенность вызывала злость – как будто они заранее похоронили обоих. Это стало мне неприятно, и я тоже предпочла полутемный коридор.
Что-то в довершение всего случилось с освещением. Горела только часть ламп, и некоторые из них к тому же весьма слабо, слегка мерцая. Мне приходилось временами освещать дорогу своей палочкой, пока я бродила по переходам, пытаясь поймать песню за хвост.
Наконец путаная дорога привела меня к дверям учительской комнаты, и я постучала. Там, как и ожидалось, оказалась Квинта.
- Я знаю песню, которую нужно сыграть.
Судная ночь
- Я не уверена, поможет ли песня. Но я попробую.
И мы битых двадцать минут вспоминали эту песню, которая начинается словами: «Клубились тучи, ветер выл...», а завершается так: «...но молодость права», но в тот момент, когда Квинта ставила последнюю точку на пергаменте (чтобы не перепутать слова в процессе), скрипнула дверь, и к нам присоединилась мисс Кэдоган с неожиданным вопросом:
- Лукреция, мсье Фламмель что-то тебе присылал?
- Да, колоду карт. Сама не понимаю, зачем.
- Чтобы перевернуть всё с головы на ноги, - глубокомысленно произнесла Ада Кэдоган. – Он ведь так сказал?
Квинта покивала.
- Кто сказал?
- Кентавр, - продолжила проникновенно вещать колдомедик. – Всё в мире перевернулось вверх ногами и если мы не исправим это сегодня, то, возможно, завтра уже не настанет. Впереди судная ночь. А мсье Фламмель... – она расправила пергамент, который сжимала до того в руке, и пояснила: - ...я написала ему, потому что вся эта ерунда с искривленным пространством началась из-за его экспериментов... так вот, мсье Фламмель тоже пишет про «с ног на голову» и говорит, что мы должны вернуть всё на свои места с помощью палочек Уизли и того, что он подарил тебе.
По стеклу и карнизу окна уже некоторое время барабанили капли.
...Разложив и так, и эдак, пришли к выводу, что речь идет о Древе Сфирот, но палочки никак не хотели совмещаться с картами, а время летело. Пытались использовать только первые семь сефир (потому что было семь палочек), или взять семь первых арканов Таро и разложить их согласно переходам, или обозначить переходы между семью первыми сефирами. Чем дальше, тем бредовее становились варианты, но я упрямо продолжала перекладывать карты с места на место, каждый раз надеясь на чудо или на озарение, которое подтолкнет к верному решению, чтобы всё стало правильным, исчез проход в Германию, по Хогвартсу не бегали дикие звери, из земли не росли палочки, закончился проклятущий ливень и не было бы никакой Фуги Темпора!..
В этот момент я уже боялась смотреть на часы. За обсуждением проблем миропорядка мы совсем упустили время. Но если решение будет верным, всё же исправится? Вообще всё!
Идеи, тем не менее, заканчивались, и чем медленнее двигались руки, тем труднее давался самообман. Настал момент, когда я бросила кусочки картона на попечение Риддла и ушла в привычное больничное крыло (собирание Древа происходило на широком подоконнике в коридоре рядом; первокурсник его продолжил вместе с Адой Кэдоган). Часы показали, что уже по крайней мере час, как слишком поздно.
Впрочем, бездействие сказалось ещё пагубнее, и как я ни впивалась зубами в нижнюю губу, но всё же разревелась, делая вид, что случайным зрителям это только кажется, а на самом деле не имеет ко мне никакого отношения.
Квинта, утешая меня, спросила: «Может тебя хоть удочерить?» - и это, в общем, довольно хорошо привело меня в чувство. Почти так же хорошо, как порция ледяной воды, которую я выплеснула на лицо в умывальной чуть позже.
Именно тогда я приняла еще одно решение, не менее хорошее, чем первое: сохранить всё содеянное в тайне от отца; потому что у меня язык не повернется расстроить его еще и этим....
@темы: игры
-
-
25.08.2009 в 09:33-
-
25.08.2009 в 10:02